сюда кто зайдет, если ты сама двери закрыла?».

Он поднялся на ноги, вовсю работая руками, как ленивец по дереву, обхватив женщину.

— Ну что, всю облапал? — Лиза сдерживала улыбку.

— Ну как же всю? Вовсе не всю! Да и какое это — «облапал»? Вот если бы ты, радость моя, позволила… я бы показал тебе, что значит — «облапал»!

Он задержал свои похотливые ручонки на талии женщины.

«Оттуда и до попы — рукой подать, и груди — недалече!».

Она молчала, и выжидающе улыбалась.

Чуть промедлив, он наклонился и стал целовать ее в губы. Сначала чуть-чуть, потом — настойчивее. Она отвечала! Не совсем уж развязно — не с языком в рот! но вполне активно. Они даже чуть запыхались, а у Ивана очень уж взволновался… первичный половой признак!

— Ну все… все. Ваня! Так! Отпусти меня. И руку из-под юбки вынь.

«А как она там, эта рука, вдруг оказалась? Вот уж — «ибо не ведаем, что творим!».

— Так… молодец! Ручку вынул, ага… и юбку эту поправь, задрал-то как, бессовестный! Вот… попей водички, успокойся. И садись — разговаривать будем!

— Тогда… если разговор предстоит — может быть чаю? — засомневался Косов.

— Ну ставь чай… Сейчас еще и Лида подойдет, чайку попьем. А может и Тоня освободится… Не боишься, что мы втроем тебя пытать начнем, проходимца-обманщика? — улыбалась Лиза.

Иван с удовольствием смотрел на женщину.

«Села чинно. Ножку на ножку, коленки красивые, полные, а чашечка небольшая такая… изящная. Бедра широкие, притягательные. Ручкой подбородок подперла, на губах полных, красиво очерченных — улыбка. И глаза прикрыты пушистыми ресницами, но бесята в глазах — проскакивают!».

Иван все думал, почему она ему так нравится? Вроде нет в ней той яркой красоты, как в Фатьме. Да, веселая, умная, красивая…

«Вот Лида, к примеру — та женственная, спокойная, доброжелательная. Но — мягкая какая-то, покладистая… Хоть и вполне симпатичная Лидочка, и фигура хорошая. Но все же Лиза более притягательна для него. Она чем-то на Киру похожа! И живая такая же! С ней не соскучишься. Но и характер есть, чуть что не так — взрыв эмоций!».

Она наблюдала за ним, как он набрал воду в чайник, раскочегарил примус.

— Ну давай… рассказывай, как ты надумал такой подарок нам сделать? Ты, Ваня, не понимаешь, что ли, насколько это… двусмысленно. И даже — не очень-то и прилично, женщинам такие подарки дарить? Ведь не невесте, не жене! Даже — не подруге! И сразу — троим! А? Что скажешь? Ты, наверное, и Шамаханской своей царице, такой же подарок сделал? Ну — там-то ладно, там — понятно все. А нам?

Косов потер кончик носа:

— То есть… то, что Вы просто выиграли лотерею по сертификату, такой вариант не рассматривается? Ну… просто совпадение. Не?

Она опять засмеялась:

— Ты это Тонечке можешь рассказывать. Ага, она — поверит! Или вон — перед Ильей оправдываться. А мы с Лидой сразу поняли — что-то тут нечисто! Еще когда пришли, вышел этот… мастер Александр, оглядел нас… как-то с интересом, подозрительно. Потом кивнул головой, и попросил подождать. А потом женщина вышла и коробки эти нам вручила, сказав, что — выигрыш по сертификату. Только вот, Ванечка, они же даже номера сертификатов не смотрели — как же они определили, что именно наши выигрышные?

«М-да… прокол! И я ничего об этом не говорил… или говорил? Не помню! И Александр не смикитил! Хотя мог бы, мог! Ну да — с того актер, как с меня балерина! Вот так и «палимся» — на мелочах!».

— И что же Вы? А Тоня — тоже поняла?

— А вот тут я не поняла сама — что там Тоня решила! Нам предложили пройти в комнату, там еще зеркало такое большое. Мы же не знали еще, что в коробках. Я как открыла, так сразу и подумала — «Вот Ванька! Вот — гавнюк какой!».

— А Лидочка?

— А что Лидочка? Переглянулись мы с ней, а тут Тонечка повизгивает от радости. И что нам делать — тебя ругать? Так зачем девушке сюрприз портить? Хотя Лида тоже… немного ошарашена была.

— Ну как хоть — все подошло?

— Подошло, подошло… Скажи честно — посмотреть, поди, хочешь? Хочешь?

Иван смутился.

«Ну — хотелось бы… но кто ж ему даст-то… посмотреть?».

— И правильно — не получишь! — Лиза засмеялась, — Лидочка еще шепчет мне, может откажемся? Неудобно! Да и как я мужу объясню, откуда такая красота? А я думаю, нет — шалишь, не откажусь. Ну и Лиду уговорила. А Лида уж потом, так же и мужу объяснила — мол, по лотерее в ателье выиграли.

— Так… подошло. А хоть понравилось?

Лиза посмотрела на него пристально.

— И понравилось тоже. Только вот мы так и не решили еще — что с тобой делать? Толи обцеловать всего, толи — побить, за наглость, самоуверенность и такую… беспардонность.

— Вот честно, Лиза, скажу — как на духу! Лучше бы… обцеловать. Ну… и продемонстрировать… хотелось бы, ага…

Она расхохоталась, запрокидывая голову, потом, чуть успокоившись, достала платок, промокнула уголки глаз.

— Нисколько не сомневалась в таком твоем ответе! Ну… Лида пусть сама тебя расцеловывает. А меня ты уже поцеловал, хватит!

— Не-не-не! Так нечестно! Это я тебя сам целовал, а не ты меня целовала! То есть — это вовсе не твоя благодарность была!

— Ну и наглец! Ох и наглец! — она встала, глядя на него в раздумьях, чуть покачалась на носках сапожек, и подошла вплотную.

— Ну что… давай, благодарить буду.

Глаза в глаза… и искорки в глазах женщины. А у Ивана аж дух перехватило, как у пацана юного, еще прыщавого, от первого поцелуя. Поцелуй был долгий, но не страстный, а чувственный, нежный.

«А руки? А что — руки? Они сами по себе живут, вон уже вовсю путешествуют по бедрам, попе Лизы. Вот и юбка снова поползла вверх, а ручонки похотливые — нырьк под юбку! И снова — в путешествие, по ягодицам, бедрам! Тревелеры хреновы! Они — шарят, а получать, в случае чего, будет морда!».

Но женщина не препятствовала этому путешествию до тех пор, пока одна из рук не скользнула вниз живота. Вот тут — твердое такое «стоп»! А жаль!

— Успокойся… неугомонный какой! И даже по морде тебя бить бесполезно! — шёпот чуть хрипловатый, и дыхание прерывистое.

— Ну что же ты и меня… и себя мучаешь? Я же вижу, что ты сама хочешь, — шёпот в ответ, и легкие поцелуи ушка, и исследованием языком завитков, и — с легким